Светлана Конеген: «Мой рай зовется Венецией. Светлана Конеген: «Я была абсолютным ангелом! Конеген светлана личная жизнь дети

Начало карьеры.

Беляева-Конеген, как культуролог и критик, становится известной к 1991-1993 годам и в тот же период она выходит замуж. В "Независимой газете" она публикует ряд полемических статей, которые посвящены современному искусству и литературе. В 1994 году, она, в качестве персонажа, появляется на страницах средств массовой информации в разделе "Светская хроника". В "Коммерсанте" ее называли " светской дамой столицы", каждая экстравагантная новая выходка которой "встречается с особым вниманием". Выше названное издательство отметило, что литературная деятельность Конеген также носит "характер светского жеста". Беляева-Конеген, как правило, работала в соавторстве с Иосифом Дискиным, Дмитрием Приговым или Игорем Яркевичем, и их написанные статьи носили открыто провокационный характер.

В 1994-1995 годах телеведущая Конеген сотрудничает с "Коммерсантом" и по слухам, подрабатывала постоянным автором радио "Свободы".

В 1996 году вместе с депутатом Госдумы Ириной Хакамадой Беляева-Конеген является руководителем женского либерального фонда. В том же году работает на НТВ над своим первым телевизионным проектом "Сладкая жизнь".

В 1997-1998 годах Конеген выступает в роли автора и ведущей программы "Положение вещей" на телеканале "Культура". В 1998-1999 годах работает на канале "ТВ Центр"и является автором и ведущей программы "Ночное рандеву". В 1999-2000 годах автор и ведущая программы "Мыло", а в 2000 году ведет собственную программу "Деликатесы". На радиостанции "Эхо Москвы" в 2006 году ведет ежедневную программу "Королевская охота Светланы Конеген"

В июне 2007 года Конеген, дает интервью "Эху Москвы" и на вопрос о ее политических пристрастиях, отвечает, что к счастью, она в этом плане существо совершенно свободное, почти так же, как ее собачка Дуся.

Политика.

Но не смотря на это, в сентябре 2007 года Конеген идет в политику. Российская экологическая партия "Зеленые", 16 сентября 2007 года, утвердила федеральный список кандидатов на выборы в Госдуму РФ, в котором Конеген была на втором месте. И в тот же день Конеген был вручен партбилет "Зеленых". Лидер организации Анатолий Памфилов, когда комментировал это событие, отметил, что у партии формируется "праволиберальное крыло". А Конеген отвечая на вопрос почему она пошла в политику? - Отвечала, что она идет не в политику, а в экологическую партию. По ее мнению "Зеленые" - это единственная неангажированная партия в стране. Она активно высказывалась на пресс-конференции, посвященной результатам съезда, за равноправие мужчин и женщин, а также выступила в защиту меньшинств - национальных, религиозных и сексуальных. Но 28 октября 2007 года, когда Центризбиркомом РФ была завершена регистрация федерального списка кандидатов от политических партий, и стало известно, что "Зеленые" не будут включены в избирательные бюллетени. Ей отказали в регистрации, т. к. центральный избирательный комитет признал более 5 % подписей избирателей, которые представила партия в поддержку своих списков кандидатов- недействительными.

Эпатаж.

О Конеген в прессе чаще всего писали как о эпатажной и скандальной телеведущей. Биография Светланы всегда была полная сплетнями и слухами. Ее называли"мисс Развязность", "мисс Унисекс", "мисс Скандал", "мисс Интеллектуальное безобразие", но ни с одним из этих определений сама Конеген не была согласна. Такой эпатажный и скандальный имидж, по словам Конеген, родился сам собой. Этому служили обстоятельства, ее характер, определенные требования времени, а конкретней требования проекта, который на ней висел.

Увлечения и личная жизнь.

СМИ писали, что Конеген занималась верховой ездой и бальными танцами, это было ее хобби. А в свободное время она предпочитает, по ее словам, ловить мух, пускаться во все тяжкие шататься по самым бессмысленным тусовкам, пороть чепуху.

У Конеген с мужем нет детей. Ее супруг - немецкий математик, который проживает в Германии. Из слов Конеген, ее семейная жизнь также экстравагантна, как и она сама: "У меня ее просто нет. Во всяком случае, как это принято у любого среднестатистического человека".

Эту женщину многие считают злой лесбиянкой и противной стервой. При ее имени мужчины вздрагивают. Детей судорожно уводят от экранов телевизоров, когда Светлана появляется в роли ведущей программы "Деликатесы". Ее эпатаж заставляет содрогаться весь российский бомонд. Но на самом деле она не настолько развратна и шокирующа. Просто она женщина, которая знает, как выжить в этом мире.

"Могу любить только себя"

Что такое любовь?

Любовь - это ощущение адекватности партнера тебе, поэтому я могу любить только себя. Дружба не имеет никакого отношения к любви. Так как дружить с собой очень сложно. Сама с собой я нахожусь в состоянии постоянного скандала. Утро начинается с того, что я подхожу к зеркалу в ванной комнате и с размаху даю себе оплеуху, но этим не заканчивается дело. В конце концов я довожу себя до оргазма. Что касается друзей, то с ними отношения намного спокойнее.

А что такое секс?

Помню, как-то прямо с экрана телевизора пожаловалась одному ученому дяде, что в жизни я абсолютная монашка. "Не отчаивайтесь, - поспешил он меня утешить. - Наша ассоциация психологов и сексопатологов вам обязательно поможет!" И что вы думаете? Помогла! Да еще как помогла. Теперь я твердо знаю: секс - это не удовольствие, нет, это осознанная необходимость.

Что лучше: секс или диета?

Вообще я была настолько деморализована этой поганой диетой, что мне было вообще не до секса. Но чтобы быстро и эффективно похудеть, надо регулярно менять сексуальных партнеров, желательно по 5-6 раз на день. Нет, а что вы смеетесь? Ей-ей, это лучший способ скинуть за неделю этак килограммов 15. А то и больше...

Подробности о романе с Хакамадой

А где же взять столько партнеров?

Да зайдите хотя бы в Госдуму, там их навалом. Недавно я услышала про себя удивительную сплетню. Только не могу понять - кем мне была уготовлена роль девушки нестандартной ориентации? И почему выбор пал на бедную Хакамаду? Думаю, что это было выдумано в кругах парламентских. И явно с прицелом не в меня, а в нее. Ошеломляющая сплетня о моем сожительстве и романе с Ириной Хакамадой. Я это узнала от ряда журналистов и была немало удивлена. Потом я встретила Ирину на одном из приемов и узнала, что она в свою очередь тоже об этом слышала и получила выговор от Бориса Немцова.

Меня теперь ловят во всех сортирах и курильнях за руку и расспрашивают пикантные подробности. А в разговоре с Алексеем Митрофановым (ЛДПР) задала вопрос, почему же он не отрицал этого гнусного факта. На что он мне ответил: "А зачем людей расстраивать?"

Слышала, что вы дружны с Алексеем Митрофановым.

Да, вот как-то Алексей Валентинович Митрофанов учил меня писать, стоя на Кутузовском проспекте, как мальчик. Все это происходило около дома N 26 под мемориальной доской Андропова. При этом "учитель" постоянно повторял, что нужно стряхивать. Но самое интересное - научил. На удивление всем прохожим. Обещал в дальнейшем еще потренироваться.

"Идеальный секс - с самим собой"

Как ты выбираешь себе партнеров?

В плане этики у меня нет никаких запретов, просто я не представляю, что такое этика. В сексе я исхожу только из одного приоритета - собственного удовольствия и удовлетворения. Что касается партнера - мужик или диванная подушка, или малолетняя Дуся (миленькая йоркширская собачка) - это уже неважно. Но для таких людей, как я, эгоистически настроенных, больных нарциссизмом, идеальная форма секса - это с самим собой. Здесь ты приобретаешь полное удовлетворение. И это единственная ситуация, в которой ты чувствуешь, что твой партнер абсолютно адекватен.

Что для тебя важнее - любовь, секс или деньги?

На первое место я ставлю деньги, на второе - любовь, так как люблю прежде всего себя и еще немножечко Дусю (моя собачку) и потом уже секс. Но я вообще стараюсь не вступать с окружающим меня миром в интимные отношения. Что касается секса, то его я не причисляю к интимным отношениям.

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Светлана родилась в Ленинграде в академической семье. Закончила школу при Академии художеств. Поступила и окончила ЛГУ, факультет филологии. О дальнейшем история умалчивает. Стала известна в светских кругах, тесно общалась с Андреем Вознесенским. Вышла замуж за немца и взяла фамилию Конеген. До этого была Беляевой. Себя характеризует так: интеллектуальная, звездная, раздражающая, хулиганистая, нестандартная, злая, задиристая, безбашенная, скандальная, компрометирующая, сексуальная, мутирующая, свободолюбивая, циничная, наглая, ленивая, шокирующая, стервозная, фееричная, жующая, странная, бесконечная...

3 января 2012, 19:10

Светлана Конеген известна своей неординарностью и ярким вызывающим видом. Она вызывает самые пртиворечивые отклики - от восторгов до проклятий. Она - кошмар интеллигентных старушек и непременный участник светских тусовок в ночных клубах. Она - головная боль критиков и вечный вызов ортодоксальным телезрителям. Ее отличительная черты - цинизм и склонность к рискованным эскападам. Этот гремучий коктейль может именоваться только Светланой КОНЕГЕН, и никак иначе. Имя известной телеведущей, литературного критика, общественного деятеля Светланы Конеген устойчиво ассоциируется с публичным эпатажем, панковским прикидом и остервенелой интеллигентностью - как на телеэкране, так и светской тусовке. Другой такой нет, и, вряд ли будет. В Москве ее узнали давно, но под фамилией Беляева. Конеген она по мужу. В круг ее друзей и знакомых входят и политики, и бизнесмены, и художники - одним словом, весь бомонд. Она эпатажна, умна, остроумна и по-своему красива. - Светлана, вы родились в Санкт-Петербурге, росли в академической научной семье, учились в школе при Академии художеств, закончили кафедру классической филологии филфака ЛГУ. Начало биографии предполагает пай-девочку, строгую леди - и вдруг такое экстраординарное явление как телеведущая Светлана Конеген! Хочется спросить словами Некрасова: "Как дошла ты до жизни такой"?! С.К.: Боюсь, что во всех перечисленных вами парниках, где разводят пай-девочек, от меня были не в восторге. Стоило мне в них освоиться, как стекла парника разбивались вдребезги и педагогические иллюзии - тоже. Вообще, сознаюсь вам по секрету, я страдаю безнадежно хроническим заболеванием - чудовищным избытком внутренней энергии. Она меня всю жизнь буквально разрывает на части. Правда-правда! У меня из-за этого куча других проблем, к примеру, с кишечником, с легкими... Ткани организма не выдерживают такого хамского террора. Вообще, человеческая оболочка такая... скромненькая, узенькая, тесная, что я всю жизнь пытаюсь от нее отделаться. И, надеюсь, рано или поздно мне это удастся - По всем признакам - Вы женщина, которая сама себя сделала и которая продолжает делать, то есть, если встречаются в вашей жизни какие-то люди, то они, как я заметила, на какой-то период, вы идете вот так целеустремленно по жизни в одиночестве, не страшно было переезжать из Питера в Москву? Не боялись потеряться? Не найти себя в этом городе? С.К: О-о-о-о! Вы знаете у меня таких мыслей совершенно не было. Я была абсолютно нормальной идиоткой и вообще всё в моей тогда идиотской жизни, особенно в ТУ пору (сейчас уже в меньшей степени), делалось спонтанно. К сожалению, я долго страдала явно подзадержавшимся инфантилизмом, что, в общем, свойственно интеллигентским детям. (Именно поэтому среди них так много выродков). Вот я, отчасти, и отношусь к их категории. Мой переезд случился совершенно немотивированно. Это был какой-то.. я уж не помню... 89 год, и в Питере, проходил фестиваль - не фестиваль, конференция - не конференция, в общем, нечто связанное с темой авангардной, андерграундной, литературы и изобразительного искусства. Словом того, что выплывало на поверхность, начинало социализовываться. До сих пор в России это существовало в качестве подпольной культуры, в крайне неорганизованных формах. А я имела глупость в этот момент общаться с соответствующими кругами в Питере и Москве. Так что естественно, этот фестиваль коснулся каким-то боком и меня. Причем, по чистой случайности (это было летом), мои родители в тот момент уехали на дачу, и половина этой московской шоблы жила у меня. Там же устраивались какие-то посиделки, чтения: При этом, там были даже вполне серьезные люди.... - Как воспринимают родители ваш визуальный образ и принимают ли они ваш образ жизни? С.К.: Родители у меня на удивление эмоциональные: до сих пор искренне ужасаются, когда сталкиваются со сной где-нибудь в коридоре. Не говоря уж о телевизоре. Кстати от этого навязчивого предмета в доме им, кажется, удалось-таки избавится. Сейчас он догневает где-то на даче. - А окружающие? С.К.: Что касается окружающей публики, то она воспринимает меня как нечто вполне само сабой разумеющееся. Просто она искренне верит, что я - самое настоящее порождение ада. А, каково?! Глупые телевизионные снобы утверждают, что якобы публика тупа и непонятлива. Ничего подобного! Да у них нюх, как у разведчика. В особенности когда речь заходит об инфернальном. - Светлана Конеген в "домашних условиях" отличается от той Конеген, которую мы привыкли видеть на экранах? И насколько близка маска реальному человеку? С.К.: Честно говоря, я этих двух Конеген, домашнюю и уличную, всю жизнь пытаюсь разлепить и поставить в разных углах комнаты поодиночке. И все бесполезно. Хитрые они, мерзавки! Как только к ним притронешся, живенько обе напускают на себя ангельский вид. А я в ангелах решительно не разбираюсь, а вы? - Боюсь, тоже. А в семейной жизни вы также экстравагантны? С.К.: Безусловно. У меня ее попросту нет. Во всяком случае, в обычном человеческом понимании. - Где-то прочитала такую фразу, что личная жизнь, мол, у вас не сложилась: муж-немец, живет в Германии, видитесь пару раз в год... С.К.: У меня действительно муж - немец, отношения у нас не трагичные, а весьма теплые, иначе он бы уже давно плюнул на всю эту историю и женился на ком-нибудь поприличнее. Но, поскольку он сам, видимо, человек не слишком нормальный (как никак математик), то, отношения у нас распрекрасные... Рамки и конфигурации семьи сейчас очень меняются. Семьи бывают очень и очень разные и... по моему, ни я, ни вы не придерживаемся ханжеских стереотипов... - Ну, мы уж точно не придерживаемся... С.К.: Поэтому мнение, что моя личная жизнь не сложилась, забавно. В общем, судя по тому, что я читаю иногда о себе в газетах, журналисты решительно ничего не знают о ней... - Расскажите пожалуйста о первом телевизионном эфире. С.К.: Я смутно помню... у нас проект был такой "Сладкая Жизнь" на НТВ, но первые телевизионные эфиры для всех вообще-то страшноваты... - А как вообще попадают в телевизионные журналисты? С.К.: Знаете, у меня такое впечатление, что попадают на ТВ те, кто туда решительно не стремится. Как правило, именно эти такие люди и становятся тем, что принято называть "звездами". И мое попадания на телевидение не было исключением. Просто в ту пору НТВ набирало оборот, и надо было сделать ряд новых программ. В частности, некую светскую, неожиданную программу. Тогда вообще светских программ ни одной не было... В ту пору мы много придумали нового с моим постоянным партнером Валерой Беловым. Было это, наверное, лет эдак пять назад... Четыре с половиной. Тогда мы оба были совершеннейшими дилетантами в отношении телевидения. Валера по образованию театральный режиссер, потом работал в кино. Нас совершенно неожиданно свела жизнь, и надо сказать, что первое чувство, которое мы друг к другу испытали, это глубочайшая ненависть. Думаю, что это плодотворное чувство и породило то первое детище - "Сладкую жизнь". Тогда российское телевидение было крайне сереньким, бледненьким. Никаких нахальных рож, ярких болванов, которые сейчас прут отовсюду (и довольны бессмысленны) еще не было. Поэтому вполне естественно, что появление такого, извините за нецензурное выражение, уёбища, как я, было вполне шоковым. Во всяком случае, я помню, что буквально через какой-то месяц (а программа была маленькая, минут 15), у меня не брал интервью только ленивый. Что было в ту пору для меня абсолютно в новинку. - Сейчас, помимо телевизионного проекта, есть ли еще какие либо проекты, которыми вы занимаетесь? С.К.: Два телевизионных проекта... Один ОЧЕНЬ большой, совершенно не-е-е-мыслимый и несравнимый ни с какими доселе существовавшими на российском телевидении проектами... И в смысле финансов, и в смысле амбиций. К тому же, он международный. Хотя, чем более амбициозен и беспрецедентен проект, чем он уникальнее и масштабнее, тем, как ни странно, на него проще найти деньги. Особенно сейчас, когда социокультурная ситуация в стране радикально меняется. Не говоря уж о политической. А второй - просто настолько ужасен, он родился у нас совсем недавно и-и-и-и, я надеюсь, ... попытаюсь реализовать его в свое время.... Уверяю что все при этом содрогнутся! - То есть, прежних "Деликатесов" больше не будет? С.К.: Пока, конечно же, будут! Во-первых, эта программа очень выгодна в принципе, потому что у нее реально высокий рейтинг, поэтому... что ее собственно убирать? Она вполне себе живет и живет... Просто для меня это уже накатанная дорожка, а я отношусь к той категории людей, которые не могут долго, больше года, допустим, заниматься одной и той же историей... мне становиться скучно. У меня диагноз известен - шило в заднице. - У людей работающих на телевидении, друзья, как правило, либо те, с кем знакомы, либо те, с кем знакомы с детства, либо колеги. У вас так? С.К.: У меня друзей нет вообще. Если уж мне человек нравится, я немедленно стараюсь вступить с ним в интимные отношения, в дружеские - никогда. - В порядке убывания, на что вы тратите свою зарплату? С.К.: Ну... если я скажу, что на мужиков - мне, конечно, не поверят. - Не поверят. А скажите, правда ли, что Светлана Конеген - очень тусововочный человек: буквально дни и ночи проводит на бесконечных тусовках, встречах и прочих развлекаловах? С.К.: Знаете, мне очень приятно поддержать такой романтический миф обо мне, но, к сожалению, я гораздо больше работаю, чем тусуюсь. Но стараюсь всегда выглядеть предельно легкомысленно на любой тусовке, считаю это единственной в своей жизни обязанностью. Я действительно бываю на ряде мероприятий, где точно знаю, что встречу своих давних приятелей. Другого свободного времени у меня, как правило, нет и, соответственно, на тех же мероприятиях нередко проходят какие-то вполне серьезные встречи. - Какой титул из тех, которыми вас обычно награждают средства массовой информации - мисс Скандал, мисс Унисекс, мисс Интеллектуальное безобразие, - вы считаете наиболее справедливым? С.К.: Боюсь, ни один из этих титулов мне не соответствует. Во-первых, я не мисс и даже не миссис. Дамского во мне не больше, чем мужского. Точнее, во мне вообще мало что осталось от обычного человека. Ну разве что кое-какие дурацкие привычки. Что-же касается этих определений, вроде "скандал", "унисекс" или "интеллектуальное безобразие", то это все штучки журналистов. Ну какое же я безобразие? Напротив, я - идеальное воплощение порядка, того, до которого эти граждане еще просто не доросли. -А с чего вообще вдруг взялись и стали бродить слухи о вашей бисексуальности? Даёте повод? С.К.: Ходят - и прекрасно. Я ни за что их не отвергаю. Поскольку этим обстоятельством, как вы понимаете, я захватываю и ту часть аудитории, на которую вряд ли могла иметь право. Но, к сожалению, ничем документально подтвердить этот факт не могу. Со временем, возможно, в этом плане буду как-то прогрессировать. Во всяком случае обещаю, что ОЧЕНЬ постараюсь. - Знакомство с каким человеком, на Ваш взгляд, могло бы вынести Ваше имя на первые полосы газет в раздел "Скандалы"? C.К.: Знакомство... вряд ли.. я сама - воплощенный скандал... может быть с Путиным, да и то, если речь пойдет исключительно о романтической связи. - А с кем бы вы хотели чисто по человечески пообщаться? С.К.: Разве что с папой Римским, думаю, с ним мы могли бы неплохо оттянуться. Говорят, он большой циник - это нас роднит. - Светлана, а не было ли у вас когда-нибудь мысли бросить все к чертям и уйти в бизнес? С.К.: Некоторым, романтически настроенным моих знакомым эта мысль приходит постоянно... но, знаете, у меня другой темперамент. Меня не настолько интересуют деньги. Меня больше интересует сам креативный процесс, и, к сожалению, я не никак могу отказать себе в этой маленькой слабости... Кроме того, я человек слишком публичный, слишком социально активный, что бы заниматься только бизнесом, как таковым. - У вас наверняка просто прорва поклонников? С.К.: Я не считала... - А сталкивались ли с проявлением любви народных масс? Кидаются ли к Вам на улице люди в жажде подержаться, прильнуть, поцеловать песок, по которому Вы прошли? С.К.: Ну-у-у сталкивалась... знаете, я не особо обращаю на это внимание.... У меня нет такого младенческого честолюбия, когда звезды радуются этому "узнаванию"... Это уж слишком для меня тривиально, я все-таки не эстрадная птичка... Я - птичка пожирнее и повесомее. Надеюсь. - В жизни каждого человека бывают счастливые моменты, которые запоминаются надолго... С.К.: Надеюсь, вы не о постели говорите? - Кхм... нет... я о жизни вообще... Ваши мгновения? С.К.: Ну, тут необходимо задать ряд предварительных вопросов: есть ли у меня это самое кладбище, именуемое памятью, куда можно тщательно припрятывать эти самые моменты. Это раз. Два - это то, что, у меня никаких особых моментов вообще не было. Я - абсолютно счастливый человек и чувствую себя таковым ВСЮ свою жизнь. - Ну, а стрессовые ситуации? С.К.: У меня вся жизнь - это стрессовая ситуация, именно потому-то я и счастлива. У меня всегда есть повод попсиховать... А что касается финальной стадии, смерти, когда всё это мелькнет разок пред глазами и, слава Богу, потухнет, то её я ее пока что еще не переживала... Но, думаю, это будет очень приятный момент.

Посмотрело: 5062

Журналу ArtРЕПРИЗА согласилась дать интервью Светлана Конеген, критик, журналист, телеведущая, интересная и общительная женщина. Беседа безусловно не обошлась без Дуси, любимицы героини сегодняшнего разговора.

Константин Горелов: Добрый день, Светлана. Рад, что Вы согласились дать интервью нашему журналу.
Светлана Конеген: Здравствуйте, Константин.

К.Г.: Перейдем, пожалуй, сразу к беседе. На мой взгляд, искусство на данном этапе развития находится в несколько упадочном состоянии.
С.К.: Не обобщайте. Смотря какое искусство.

К.Г.: Допустим, современное.
С.К.: Не знаю, в чем заключаются ваши претензии к нему, но в целом современное искусство чувствует себя вполне неплохо. Да, рынок находится сейчас не в лучшем состоянии, но мы ведь с вами говорим не про это? Да, многие галеристы и кураторы позволяют себе поворчать и жалуются на то, что практически нет новых имен, но ведь на то они и галеристы!.. Говоря о тех художниках, которые чувствуют себя сегодня наиболее комфортно, мне трудно выделить кого-то из них, поскольку есть огромный круг друзей и знакомых, кого не хотелось бы просто обижать или, наоборот, перехваливать. Но в любом случае, для меня наиболее интересная зона так или иначе связана с современным изобразительным искусством. Оно зарождалось еще на рубеже 90-х годов на моих же собственных глазах и не без моего участия в качестве культуролога. Оно вполне неплохо процветает и развивается по сей день. Да, естественно к нему предъявляются определенные претензии. Кураторы жалуются, что мало свежей крови, мало свежих имен. Сложно складываются взаимоотношения с западным рынком. Но это уже детали, которые должны разбирать специалисты. И я думаю, что говорить об упадке в принципе не уместно.

К.Г.: С живописью все понятно. Но как вы смотрите на современную литературу?
С.К.: В ней тоже есть достаточно большое количество очень ярких имен, многих из которых я узнала в последнее десятилетие, многих я знаю уже двадцать лет, если не больше. Мне по-прежнему интересно их читать, интересно читать Владимира Георгиевича Сорокина, нашего старейшего литературного "монстра" Юрия Мамлеева, талант которого по-прежнему не истощен. Леонид Юзефович, Захар Прилепин, чей роман "Грех" совсем недавно получил премию Супернацбест… В конце концов, лауреат "Букера" Михаил Елизаров. Я могу называть десятки имен.

К.Г.: Кто, по-вашему, из современных авторов, допустим, вами еще пока не названных или названных – не имеет значения, смог бы занять место на полке классической литературы и остаться в классике?
С.К.: Я думаю, что те имена, которые я перечислила, они уже являются нашей национальной литературной традицией. Я их поэтому и перечисляю, поскольку для меня это - имена безусловные.

К.Г.: Ах! Сейчас ни к месту скажу! Еще в своей молодости я смотрел по телевизору вашу программу "Деликатесы". И до одури интересно узнать, как эта программа вообще зарождалась?
С.К.: Как многие и другие вещи на телевидении она появилась на свет вполне спонтанно. Сейчас даже не особо интересно вспоминать, как именно она родилась. Важны результаты. А в конечном итоге она обрела статус одной из самых легендарных программ отечественного ТВ. Понятно, что это был результат наших совместных творческих усилий с моим режиссером, которого зовут Валерий Белов. Мы с ним работали лет 13 точно на самых разных телевизионных проектах, включая и "Деликатесы". Мы начали работать, если не ошибаюсь, в 96-ом году, когда канал НТВ расширялся, требовались новые проекты и новые люди. Меня, как человека, не смотревшего в ни один телевизор, поставили перед фактом, что у нас будет проект "Сладкая жизнь". Вы, наверное, уже не помните тогдашнего телевидения, такого, постсоветского, когда оно было наследником советского. Удивительно протухшее, малоинтересное зрелище, когда в экране сидели тетеньки в мохеровых кофтах и что-то пафосно вещали совершенно не человеческим языком. И мы на их жалком фоне сделали тогда почти революцию. Тот образ, который я задала в нашем проекте, образ "монстра" - не то человека, не то анимационного персонажа.
Да! Образ не то бабы, не то мужика. Да, нет! И не человека вовсе! Это был больше образ мультяшного персонажа, который обсуждал тогда нарождавшуюся в столице светскую жизнь. Могу сказать, что там было немало смешного, и вообще был очень удачный проект, очень ироничный, местами жесткий, издевательский. НТВ было довольно.

К.Г.: Боже, до сих пор забыть не могу вашу первую реплику в самом начале передачи: "Здравствуйте! С вами программа "Деликатесы"!". Невозможно это забыть.
С.К.: Мы только-только успели выйти на экран, и через неделю только ленивый не брал у меня интервью. Впрочем, моя жизнь с тех пор не так уж и изменилась.

К.Г.: Вы учились в Санкт-Петербургском Университете. На кафедре классической филологии…
С.К.: Это довольно специфическое место. Предмет изучения – это античные языки, античная культура. Конечно, это дало мне некий базис, после которого можно было уже заниматься чем угодно. Атмосфера напоминала больше монастырь со своим жестким уставом, дрессура была тоже довольно специфична. В этом смысле мы отличались от наших друзей, учившихся на славистике или на английском, которые в основном развлекались пьянством и мелкой спекуляцией. Мажоры тогда были очень популярны.

К.Г.: Сейчас не менее они популярны.
С.К.: Возможно… Вам виднее. Но то студенческое время было чудесным. Кафедра классической филологии считалась одной из самых наиболее фундаментальных и серьезных. Я родилась в академической семье. И университет для меня был вполне естественным местом обитания. Другое дело, что университету предшествовала учеба в средней художественной школе при Академии художеств, славившейся своими буйными и отвязными, богемными нравами. Таким образом, школа составила некий контраст по сравнению с университетом.Так я, наверное, всю жизнь и разрываюсь между академизмом и безобразием.

К.Г.: Журналистика когда-нибудь была подцелью в вашей жизни? Вы стремились попасть в эту среду?
С.К.: Знаете, журналистика никогда не была целью моей жизни. Но мне приходилось в жизни заниматься очень и очень многим. Началось все еще с юности, с увлечения тогдашним андеграундом. Где-то на первом-втором курсе я уже начала активную, бурную жизнь с тогдашним питерским андеграундом, который существенно отличался от московского. Московский всегда был более сытым и мажористым. А в Питере писателям и поэтам хватало лишь на бутылку портвейна. Вперемешку, естественно, с водкой. Однако именно тогда мне довелось познакомиться с такими мощными людьми, как Кривулин, Елена Шварц, Владимир Уфлянд, Евгений Рейн… Благодаря этому начались какие-то активные контакты и с московским андеграундом. Тогда было важно для обеих традиций, питерской и московской, приезжая друг к другу, устраивать совместные чтения, конференции, акции. Так в журналистику меня и затянуло, как началось увлечение в ту пору современным андеграундным искусством. Поскольку мне приходилось читать много разного критического материала, участвовать в конференциях, так и началась эта жизнь. Приходилось достаточно выступать и за границей. Думаю, я бы так и осталась вполне приличным критиком, если б меня случайно не занесло на это глупое, вульгарное телевидение… Видите, как легко опошлить собственную жизнь?!

К.Г.: Когда вас пригласили на телевидение, вы сразу согласились?
С.К.: Я не восприняла это всерьез. Я никогда не интересовалась телевидением. Но было бы странным не согласиться. Я - человек, которому интересны самые разные занятия и самые разные сферы деятельности. Я позволяю себе всегда расширять круг своих интересов и заниматься очень разными экспериментами. Было бы глупо не попробовать еще и это. Плюс ко всему на тот момент я поставила себе методологически вполне авангардные цели и задачи. И, как видите, они сработали! Тем более, что на тот момент телевидение было в более лучшем состоянии, чем оно находится сегодня. Сейчас это - отстойник. Сейчас молодежь вообще практически не смотрит ТВ. Им попросту западло смотреть телевизор, если они не живут в какой-нибудь глубинке, где им больше в принципе нечем заняться. Телевидение сегодня момент стало чем-то непристойным. А в ту пору это была неплохая экспериментальная зона, на которой работали люди, действительно личности, люди по-настоящему творческие, люди, которые реально могли повлиять на общественное мнение. Сейчас таких нет.

К.Г.: Вы работали во многих сферах: на радио, в газете, на ТВ…
С.К.: Да уж, где я только не работала!..

К.Г.: Где больше всего понравилось? Что оставило хорошие впечатления?
С.К.: Мне всегда было интереснее работать на телевидении. Повторюсь, на тогдашнем телевидении. Можно было заниматься самореализацией. То, что невозможно представить себе сейчас. На радио всегда нравилось работать несколько меньше…

К.Г.: Газету, полагаю, можно отмести сразу. Работа в газете, на мой взгляд, не имеет никакой отдачи. Нужно быть, возможно, клерком, погруженным лишь в бытовую жизнь…
С.К.: Да, газета для меня сегодня – тоже рутина…Хотя в свое время мне приходилось писать во все ведущие издания страны.

К.Г.: Вам, как я понимаю, больше нравится писательство, нежели журналистика.
С.К.: Да, я получаю удовольствие от самого процесса письма.

К.Г.: Писательство как понятие, выражающее цель глобальную, мне гораздо ближе и интереснее. Я сам не выношу на дух журналистику, как понятие, как сферу, как вид образования и деятельности.
Знаю, что вы очень любите Италию. Ваш муж, он тоже итальянец. Расскажите, пожалуйста, об этой стране. Какова она вам на вкус?
С.К.: Здесь я не могу почувствовать и пережить даже крошечную часть того, что я могу увидеть и пережить в Италии! Вообще, коротко говорить об Италии – это смешно. Это длинный и бесконечный разговор. И не удивительно, что многие русские на каком-то глубинном уровне чувства и понимания, на уровне, связанным с определенными кодами национального сознания, ощущают свою близость именно к этой нации.

К.Г.: Почему близкая, почему далекая?
С.К.: Для русского человека Италия является, наверное, неким прообразом рая на Земле. Русская жизнь очень специфична. В России, особенно в Москве, мы всю жизнь проживаем так, как будто мы на передовой, на фронте. Здесь вся наша жизнь воспринимается как бесконечный бой, когда необходимо любыми способами, адскими усилиями выживать. Не удивительно, что большую часть жизни мы проживаем в депрессии. И когда ты оказываешься в Италии, то вдруг начинаешь с удивительной остротой ощущать, что именно ты в этой жизни теряешь. Она для русского человека, как последняя надежда! В отличие от нас, русских, итальянцы откровенно гедонистичны. Они любят и умеют пожить. Они с поразительной легкостью справляются с какими-то своими проблемами, стараясь попросту не обращать на них никакого внимания. Для них жизнь, это – жизнь, а не гонки на выживание. Я, по-моему, никогда не видела итальянцев, пребывающих в депрессии или в дурном настроении. Это их радикально отличает от русских. Или от тех же немцев, которые, кстати, являются очень депрессивной нацией.

К.Г.: Хотя там процветающее современное искусство. А где вам больше нравится? В России или в Италии?
С.К.: Вопрос довольно сложный. У меня есть друг, Андрей Бильжо. Он художник, ресторатор, автор всяких разных книжек, который по первому образованию психиатр. Он устроил свою жизнь таким образом, что когда ему уже невмоготу пребывание в Москве, то он сразу берет и скоренько уматывает в Италию. И я стараюсь поступать приблизительно так же, так как с годами накапливается усталость от московской жизни. И я думаю, что Италия – это страна исхода для многих из нас. Во всяком случае, для меня – точно.

*Примерно последние минут семь-восемь возле меня терся один из питомцев Светланы*

К.Г.: Ой, а кто это? Дуся или Груша? Все никак не могу запомнить. Дуся рыжая?
С.К.: Да – Дуся - абрикосовая, а серебристая – Груша.

К.Г.: Значит, запомнил. Из детства есть яркие воспоминания? Скучаете о чем-нибудь оставшемся в детстве?
С.К.: Нет. Хотя у меня по-настоящему счастливое детство, проведенное в академическом поселке под городом Ленинградом. Там были дети профессоров, такие же, как и я. *Смеется* Нормальное детство с велосипедом и игрой в каких-нибудь индейцев и в прочую фигню. Счастливое детство без особых травмирующих всплесков. Я ни по чему не скучаю и чувство ностальгии мне совершенно не свойственно. Я не скучаю по вчерашнему дню, не скучаю по тому, что было десять лет назад, тем более, по тому, что было двадцать лет назад. Я из тех людей, кто предпочитает смотреть…

К.Г.: Вперед.
С.К.: Да, вперед! Не люблю возвращаться к старым друзьям, к друзьям детства и юности, которых у меня почти не осталось. Есть, конечно, пару человек. Свои старые тексты никогда не перечитываю. Представляю, какое бы это было разочарование. За последние двадцать-двадцать пять лет у меня были друзья уже в зрелом возрасте, которым я во многом благодарна за свое развитие. От этих друзей, конечно, я не открещиваюсь. Остальные просто мне не интересны. Тоскливо и скучно вспоминать школу, несмотря на то, что школьная жизнь было довольно бурной. С большинством моих нынешних друзей встретились лет двадцать назад, когда все уже были взрослыми. Но самый важный человек в моей жизни – это Дмитрий Александрович Пригов, которого уже с нами нет. Он и по сей день для меня - самый близкий друг.

Константин Горелов

Фотографии предоставлены Светланой Конеген

10 фестиваль СМИ Челябинской области

Она приехала за день до встречи, обозначенной в программе фестиваля. Неспешно прогуливалась

с Дусей по территории "Паруса", давала снимать себя всем желающим на фото и видео-носители, общалась с молодыми, жаждущими побыть в лучах звездной славы…
- Я не ориентируюсь в пространстве, - томно сказала звезда ТВ, прощаясь до завтрашней встречи

на "общем сборе" - поэтому утром зайдите за мной. А то я заблужусь!
И послушные зову сердца, верные поклонники с утра толпились у дверей номера…

Вот такая она!

… На "мастер-класс. Презентация книги "Деликатесы" тележурналиста Светланы Юрьевны Конеген" она припоздала в рамках приличия ("Плюс-минус 15 минут - это для сверки часов!"), хорошо зная, что без нее не начнут. Неспешно прогуливаясь по залу, где толпились участники фестиваля, московская гостья давала возможность разглядеть себя - белые кроссовки

на большой платформе, зеленый спортивный костюм, красная брошь в виде головы кошки на груди, желтые и белые крупные кольца на перстах, очки (половина - почти квадратная красная, половина - круглая белая), всклоченные светлые волосы в короткой стрижке. ("Мой личный стилист - Виктория Андриянова", - скажет потом Конеген). Все время под ногами у нее вертелась Дуся.
"Я надеюсь, все понимают, что в это время люди только-только начинают просыпаться, - сказала она, усаживаясь, наконец, за стол. - Поэтому давайте просыпаться вместе. Такая романтичная перспектива, согласитесь".
"Когда мы с Конеген проснулись. Именно так и начну материал", - подумала я.

Потом как-то лениво и неинтересно Светлана стала рассказывать о своей книге. Длинно, долго, модулируя голосом, читала содержание.
"Что я здесь делаю? Буквы я знаю, прочитать могла бы и дома", - томилась я, скучая по яркой мысли, по интересной ее форме. Велико было желание уйти на другой мастер-класс (программа фестиваля была очень насыщенной), но сдерживало редакционное задание. "Нам нужен материал о Конеген", - напуствовала меня коллега, провожая на фестиваль.

О книге "Деликатесы" , которую презентовала С.Конеген.
"Ее появлению на свет способствовала долгая, счастливая, очень творческая жизнь 6-летняя программа "Деликатесы" на "ТВ-Центр", - поясняла автор. - Я думаю, что программа эта отложила достаточно весомый вклад в историю отечественного ТВ и в историю культуры как таковой".

О работе самой телеведущей слушать было интересней.
"И этому немало способствовало то обстоятельство, что мы действительно интересовались всем. Брали материал визуальный в культуре, в социуме, зачастую, просто на соседней помойке,

в пределах человеческого разума и за его пределом. Все это нас в жизни очень интересовало. Интересовало все, что лежит на порогом нашей с вами человеческой рутины. И этим всем

мы хотели заинтересовать наших зрителей. Надеюсь, что в какой-то степени нам это удалось.
Удалось, потому что мы обладали одним уникальным, очень опасным и беспроигрышным оружием, который называется "принцип парадексализма". Этот принцип напрочь ушел из сегодняшнего телевидения, им так редко пользуются в нашей жизни, как таковой".
Программу "Деликатесы" я видела лишь несколько раз. Было ощущение, что ведущая - не очень молодая тетка имитирует протестный подростковый период. Такая форма подачи забивала содержание. Тогда еще подумала: "А мы, печатные СМИ, часто грешим потерей информационной составляющей материала в погоне за оригинальной формой?"
Но как-то не сложилось дальше отследить динамику передачи (часто первые и последующие выпуски - это две большие разницы. Особенно остро это можно почувствовать, если смотреть

ТВ с редкой периодичностью), поэтому представить работу авторского коллектива не смогла.

Когда перешли к общению "в режиме: вопрос - ответ" Светлана Юрьевна забыла об имидже, придуманном самой или напяленном на нее кем-то, и превратилась в любопытную собеседницу.

Ну а уж мы, журналисты, старались прямо засыпать эпатажную телеведущую вопросами.

Детство, учеба, Москва

- Где вы родились?
- Я родилась в Ленинграде в семье научной элиты. Поэтому надо было соответствовать. В 6 классе я неожиданно сообщила родителям о желании бросить свою приличную школу и уйти в школу при академии художеств. И ушла.

Новая школа была богемная, хулиганская, вполне отвратительная в плане обучения. Детям было наплевать на образование, и учителя особо не настаивали, потому что считали: художники могут быть идиотами и это нормально. Поэтому к 6 классу, насколько я помню, выпивали все, с 7 класса - начался тотальный секс, и мне это было глубоко отвратительно. Я делаю все наоборот в отношении той среды, в которой нахожусь. Поэтому в школе я была абсолютным ангелом - дистанцирована

от учеников.
Поэтому после окончания школы я пошла на самое суровое филологическое отделение ЛГУ - классическое отделение - древние языки: латынь, древнегреческий. Там, наоборот, была глубоко научная атмосфера, надо было зубрить. Выйдя оттуда, к счастью я не занялась академической наукой, потому что мой бурный социальный темперамент…

- Как вы попали в Москву?
- В Москву я переехала совсем случайно. Просто в 1989 году был первый фестиваль авангардного искусства в Ленинграде. В нем принимали участие все самые яркие, самые видные деятели культуры, которые сейчас канонизированы, серьезные критики, аналитики - очень много было народу.

У меня родители в этот момент были на даче. Поэтому половина этих деятелей культуры, естественно, спали, где ни попадя, у меня в квартире, потому что она у меня была пустая.
И так получилось, что этой культурной волной меня смело в Москву. Я уехала и там осталась.

К этому времени у меня уже была литературная практика, что-то - в публицистике.
Потом лет 7 я была в Москве без квартиры, и Андрей Вознесенский от Союза Писателей снимал мне на полгода номер в гостинице "Украина" или покойной гостиницы "Россия". По вокзалам

я не болталась. А жаль.

О себе, любимой

Ударение в моей фамилии надо ставить на втором слоге - КонЕген. Меня все зовут КОнеген, так русскому уху комфортнее слышать. Это фамилия моего первого мужа. Он был немец, но их фамилия имеет шведские корни.

- Это ваш имидж для творческих встреч, или вы так выглядите всегда? В халате вы не ходите дома?
- Дай, Бог, памяти! Есть ли у меня халат… Да, нет, я не хожу в халате.

- А маленькое черное платье?
- (С удивлением посмотрела на меня. После паузы ) Оно у меня есть.…

- Мы постоянно видим вас по телевизору - то в одной тусовке, то в другой… Московская тусовка как-то меняется?
- Да, она меняется - структурируется. Когда весь этот процесс начался, в середине 90-х, там можно было рядом встретить министра и бандита. Сейчас все-таки этого нет. Я не могу сказать,

что тусоваться - это цель моей жизни, но когда завязан с такими разными людьми и ты куда-то

не придешь, будут обиды. Обычно - это выполнение обязательств социального плана и дружеского.

- По дружеские вы с кем в тусовке очень хорошо общаетесь?
- Общаюсь я со многими.

Почему бодливой корове Бог рога не дает...

- Мы вот вас с Арсентьевым видели…
- Я хорошо знаю его интересы… Я - другой ориентации.

- Но мужчины интересуют вас и его.
- (Переждав смех ) Да. Но нас интересуют разные мужчины. Я в основном собак люблю.

- Какой-то спорт вам по душе?
- Я люблю плавать.

- А в качестве болельщика?
- Я нацелена на другие болезни, скажем так. Я азартничаю в работе. У меня весь пар выходит здесь.

- А какие-нибудь экстремальные ощущения?
- Вся моя жизнь - это такой экстрим! Поверьте! Что никаких дополнительных впечатлений

не нужно.

- Читая оглавление, вы сказали, что вас очень интересует смерть. Вы уже "нажились", или вам нужно еще что-то, что вы еще не познали вообще?
- (Переждав смех ) Меня в прошлом году совершенно потрясла внезапная смерть моего самого близкого друга… Что вообще людей интересует: жизнь, смерть, секс, жратва.

- Жизнь, смерть и бессмертие - может, такие категории?
- Разумеется нет. …

- Что для вас "умереть красиво"?
- Внезапно. Не мучая окружающих и себя.

- А "жить красиво"?
- Не знаю. Главное, не мучить близких. И свою собаку.

- А мужа?
- И его. Он - итальянец. Они немножко ленивые, немножко бестолковые, но жить любят и умеют,

в отличие от нас.

У нас очень развито чувство кастастрофизма: завтра все, конец света! Ему это чувство не свойственно. А мне свойственно, я - типично русский человек, загруженный всеми российскими комплексами.

- Судя по всему, русские мужчины в качестве мужей вас не интересовали?
- Ошибаетесь. У меня были достаточно известные русские мужчины.

Разные женщины разного ждут от мужей. Одним надо - чтобы зарабатывал деньги, другим - чтобы воспитывал детей, третьим - чтобы бриллианты дарил. А вам что надо

от мужа?
- Он как-то в общем помогает мне выживать. "Я в семье" - это очень проблематично. Всегда была

в полной уверенности, что у меня никогда не будет семьи, потому что я просто невыносимый человек. Знаю, отдаю себе отчет в этом. Но так случилось.

- Скажите, как ваш муж завоевал вас, чем взял?
- Измором взял. Вообще до того, как мы начали жить вместе, мы были знакомы лет восемь.

Он поразил меня своим оптимизмом. Я думаю, что как раз своим оптимизмом он меня и завоевал.

- Что у вас вызывает депрессию?
- Депрессию вызывает та жизнь, которой мы живем.

- А как вы боретесь с ней, с депрессией?
- Работаю. Я думаю, что единственный способ борьбы с депрессией - это работа.

- А как вы защищаетесь от злых людей?
- На самом деле у меня нет проблемы в защите. Просто я абсолютно не обращаю на них внимания.

- Как?
- Да никак! Если я буду тратить себя любимую на каких-то идиотов, которые мне хамят, то что от меня останется?

- Вы совсем не переживаете?
- Друзья мои, я ведь не робот. Переживаю. Но это не повод, чтобы разрушать себя.
Я думаю, что любой, сколько-нибудь проявленный человек, сам по себе уже защищен. У него нет необходимости выстраивать какие-то системы защиты. Это глупо тратить силы на идиотов, тем более на завистливых, злых, глупых, алчных людей.

- А на вас часто люди обижаются? И если обижаются, вы можете извиниться?
- Если обижаются, то я вряд ли это замечаю. Я никак не выступаю в отношении персоналий - так, безличностно. Это не обидно.

- Вы - верующий человек?
- Я верующий человек. Но не воцерковленный. Я не соблюдаю все требования - ходить по определенным дням в церковь, исполнять какие-то обряды это не по мне. Но это не относится

к вопросу веры, это вопрос канонизации - человек исполняет условности.

- Что вы еще не попробовали в жизни, что очень хотели бы попробовать?
- Не знаю. Я в отношении жизни полагаюсь на ее предложения. Вопрос - принимать их или нет.

Но я верю в жизнь и все, что с ней связано.

- Чего вы в жизни боитесь?
- Это вопрос особый. Я не знаю, чего я боюсь…
Я боюсь утрат. Для меня была полным потрясением смерть друга. Я боюсь такой фрустрации, это самое страшное - человек, с которым ты 20 лет не расставалась…

- Какой свой опыт вы считаете наиболее ценным?
- Я могу сказать: мне в жизни пришлось общаться с великими людьми нашего времени. А что может быть круче? Я считаю, что этот опыт для меня самый мощный.

- А что вы в жизни не приемлите?
- Я приемлю все. Я вообще человек очень терпеливый, лояльный, толерантный. Поэтому нет ничего такого, чтобы я вытесняла из своей жизни, а тем более - из чужой.

- А вредные привычки?
- (Смеясь ) О, я настоящий учитель вредных привычек. И считаю это главным своим достоинством. Вредные привычки - это наше все! А если серьезно - я не курю, не играю в казино.

- Где вы с Дусей друг друга нашли?
- На Рублевке.

- Это ваша первая…
- У меня никогда не было животных дома. И было ощущения, что никакое животное со мной

не уживется. Но с Дусей…
Дело было так. Мы с некими депутатами поехали посмотреть на новую дачу, которую купил наш друг, товарищ и брат. Никто не знал, где она, поэтому было решено всем съехаться на машинах, встретиться у ресторана - небезызвестного "Метрополя", чтобы не потеряться.
Там мы и встретились. Покуда хозяина дачи не было, надо было чем-то заняться. И мы пошли смотреть (собственно, я пошла, а они, как все мужики, стаей потащились за единственной бабой, овцы покорные) как элитный клуб торговал щенятами.
Когда я увидела Дусю, то разинула рот, а она разинула свои глазки. Потом пришел хозяин дачи

и спросил: "Ты что - собаке понравилась?" "Да, - говорю. - Я поброжу еще?" "Нет, прощайся".

Я подошла к Дусиному продавцу и спросила: "Сколько стоит". Он ответил. Я закрыла глаза.

Но подошел хозяин дачи, выложил пачку зеленых, забрал собачку.

Так мы поженились.

- Какой она породы?
- Человеческой. (Переждав смех ) Да, спросите у нее!
Я недавно была Ханты-Мансийске. Там девочка, лет одиннадцати, задала мне семь вопросов. Последний был просто блестящий: "Ну собачка ваша, конечно, человеческой породы. А вот

вы какой?" Я сказала: "Посмотри на меня!"

- А вам легче со взрослой аудиторией общаться или с детской?
- Мне комфортно везде.

- Это такое счастливое свойство вашего характера?
- Почему, именно счастливое? Может оно и несчастное? Но у меня - такое.

- Вы производите впечатление очень сильного человека. Это маска или это внутренне состояние?
- Я думаю, что все-таки внутреннее состояние.

О телевидении

- Почему вас не стало на телевидении?
- Я уходила по простой причине - была травма ноги. Собственно благодаря этому, пока лежала

в больнице, я смогла написать книгу.

- За это время произошли изменения на канале. Вы не вписались в новый формат?
- У меня есть новый проект. Рассказывать о нем не могу, пока он не осуществиться. Есть еще одно предложение, но говорит об этом пока рано. Это будут московские телеканалы.

- Из современных телепередач, какие, на ваш взгляд, самые стоящие? Как вы к ним относитесь?
- Как отношусь? Все понятно…
Когда я начинала работать, это была середина 90-х годов, на телевидении было действительно очень много влиятельных людей, мощных трибунов, которые, собственно, и определяли общественное мнение. На сегодняшний день, вы заметили, они все свалили оттуда.
Телевидение очень унифицировалось. И оно, в принципе на сегодняшний день, не предполагает наличие личностно обозначенных фигур. Они все ушли в другие сферы. Такая у нас с вами веселая жизнь. Поэтому, глупо возмущаться чем-то…
Но вот - мы живем в такое время. Вот такая у нас данность. Ну идет "60 блондинок" или

"70 брюнеток"…
Быть журналистом на телевидении в высоком профессиональном смысле этого слова, совсем

не нужно. Сейчас работают ведущие…
Ничего случайным не бывает. Тем более что на телевидении, которое является инструментом гласности.

- Ваше отношение к папарацци?
- Какое отношение? У каждого своя работа!
Вообще когда публичные люди начинают с ними судиться, я всегда думаю: "Какой же ты идиот!" Если ты известный публичный человек, то должен, обязан быть готовым к тому, что тебя со всех сторон будет снимать. Иначе ты не имеешь права назваться публичным человеком. И они, папарацци, имеют на это право.

О радио

- А вы не думали перейти на радио?
- Я работаю на радио. По-моему, это называется "Соло-линейка". Кажется, на радио России. Я там ору диким голосом: "Привет, пионеры! С вами абсолютно полоумная пионервожатая Светлана Конеген!"

Мне нравится радио. Я люблю работать с голосом. Так что на радио, думаю, я буду работать всегда.

- Как вы относитесь к собственным творческим неудачам?
- Я считаю, что к любой неудаче, любому провалу надо относиться, во-первых, философски: это

не первый и не последний. А во-вторых, к этому надо относиться как хорошему такому пинку,

и подниматься еще на пару ступенек выше.
Когда глаз замыленный - жить неинтересно. А вообще, я существую по своим правилам

в журналистике.

Об экологии

- Что вас интересует кроме работы на телевидении и радио?
- Очень многое. Я человек всеядный, любящий заниматься всем сразу, практически одновременно. Сейчас много времени посвящаю общественной работе.
Моя общественная работе лежит в зоне экологии как таковой. Мне кажется, что наши экологи,

и не только наши, локально понимают свои задачи. Я понимаю, что спасти озеро или речку, это очень важно на взгляд экологов. Но этого недостаточно.
На сегодняшний день, мне кажется, надо вести речь в первую очередь об экологии человека

и личности как загнившей части природы. Надо сформулировать, идеологизировать, структурировать это движение.
Думаю, что эта задача стоит предо мной, нашими коллегами, единомышленниками.
Вообще-то я - человек уже немножко другого поколения, чем те люди, которые этим занимаются. Но должен быть кто-то, кто бы это движение сформулировал. Надо в первую очередь спасть нас

с вами. Понимаете?

Вы были на комбинате. С точки зрения человека, которого волнует экология, вам не показалось, что там очень много проблем?
- Я вижу, что там многое делается для людей.

О своей книге и немножко опять о себе

- В вашей книги, больше съедобного или отравы?
- Отравы.

- Отрава - для того, чтобы выработался иммунитет или, чтобы уже все…
- (Улыбаясь ) Я думаю, что в книге, как и не телевидении, мне удалось реализовать принцип парадексализма, который свойственен моему мышлению. На самом деле, книга - это то, что перевертывает нашего сознания и заставляет видеть жизнь под другим углом зрения. Это очень важное свойство. Потому что глаз у всех замыленный. В этом смысле - это, действительно, отрава. Хотя, для кого-то это, может и нормально. Но для провинциалисткого мышления - это, возможно, отрава. Поэтому я в названии допустила два взгляда на эту вещь. Я читаю, что людей надо подпихивать, пощипывать, подпинывать, чтобы они вспомнили - кто они на самом деле.

Светлана Юрьевна, вы книгу посвятили родителям. Что они говорят о достижениях дочери? Или они вас подпинывают и пощипывают?
- Мои родители столько натерпелись от меня, что надо было что-то хорошее для них сделать. Поэтому - посвящение им.
Может, книга им не понравилась.
А вообще-то, я думаю, что "Деликатесы" вряд ли они читали.

- "Деликатесы" - это ваша вторая книга. А первая?
- Первая книга написана Дусей, называется она "Собачья площадка". Это энциклопедия московских кабелей и сук. Написала ее вот эта собачка человеческой породы.
(Четвероногая кокетка, будто понимая, что речь идет о ее "персоне", медленно прошлась перед собравшимися )

- Ваши дети прочитали ваши книжки?
- У меня нет детей. Я думаю, у таких чудовищ как я не должно быть детей. Детей жалко.

- А вы еще писать планируете?
- Я вообще фаталист. Всегда внимательно слушаю судьбу, а дальше просто анализирую: какое приглашении судьбы мне принять, а какое - нет. У меня есть интуиция и небольшой аналитический аппарат. Так что будет видно.

Автограф на память

А потом было эксклюзивное интервью.
Причем, Конеген готова была отвечать на вопросы, даже под грохот оркестра и звон бокалов.

Мы беседовали на заключительном мероприятии - торжественном ужине в честь закрытия…

- Всегда, отправляясь в поездку, у нас есть какие-то ожидания. (Согласно кивает ) Ваши ожидания и реальность, с которой вы здесь, на фестивале, столкнулись, сильно разнятся?
- Мои ожидания всегда связаны с людьми. И они всегда положительные. Никто из нас не отправляется в поездку с другими чувствами, какой смысл?
Меня поразило то обстоятельство, что в Магнитогорске все нормально с экологией. Буквально несколько дней назад я вернулась из поездки в Норильск… Понимаю: другой климат, но ситуация там намного хуже в плане выживания человечества.
А здесь, как мне кажется, все-таки руководство комбината пытается что-то сделать, гуманизировать это пространство. В общем, здесь нормально можно жить, рожать и растить детей. Соразмерностью гуманизации пространства с масштабами человеческой жизни для меня это место и удивительно. Я такого не ожидала, думала, будет жеще.

- Приятно, что мы сумели вас удивить. Но все немножко не так, как это видится…
Просто когда к нам приходят гости, мы поворачиваемся к ним лучшей стороной.
- Я понимаю. Но для этого надо иметь эту лучшую сторону. И вот здесь она все-таки была.
Возможно я идеализирую, понимаю прекрасно, что у вас, как и у любого города, есть свои сложные внутренние проблемы. Это нормально для любого города в принципе. Поверьте у Москвы их, как минимум, не меньше.
Но пространство в вашем городе, в общем, рассчитано на выживание человека. То, что мне приходилось видеть до этого - гораздо сложнее.

- Очень часто люди, живущие в центре, приезжая на периферию, говорят, что они подпитываются здесь, в регионах. Есть такой момент, на который вы обратили внимание, который для вас источником новых желаний, творческих планов, проектных идей?
- Я убеждена, что люди, которые, как и я, живут в пределах Садового кольца, в достаточной степени развращены. В них мало жизненной энергетики.
Думаю, что подобные поездки для журналистов, в первую очередь для них, очень важны. Потому что они - основной источник информации, трансляторы.
И я реально благодарна лично вам, организаторам, потому что это - очень важный опыт, который точно не получу там, где привыкла жить я.

- Есть вещи, которые вас поразили и вы сказали: "О, я такого не знала! Я думал, что это все осталось на пороге прошлого века"?
- Нет. Может, я не смогла это увидеть.
Но вообще в этой жизни есть масса вещей, которые наверно могли бы остаться на пороге прошлого века. Я не увидела ничего отрицательного, чтобы потрясло мое воображение.
Думаю, что в нашей с вами жизни есть немало вещей, которые мы бы хотели оставить в прошлом… И это нормально, такова наша жизнь.
Я благодарна этому месту и людям, с которыми встретилась.
Потому что пока самое интересное - это реальное общение с людьми, мне лично очень важно.
Поверьте, это редкий случай, когда я не кокетничаю, не кривлю душой.

Елизавета СОКОЛ
Фото: Сергей ГИВИРЯК, Дмитрий РУХМАЛЕВ (Магнитогорск, Россия).
Июнь 2008 года
Санаторий "Юбилейный" - Магнитогорск